Вступая в должность Верховного Представителя в 2019 году, я сказал, что «Европе нужно выучить язык силы». Уже тогда я был убежден, что безопасность должна стать для Европы одним из приоритетов. Но тогда я не знал, насколько большой опасности Европа подвергнется в ближайшие годы.

Мы живем во все более многополярном мире, где наблюдается упадок мультилатерализма. В международных отношениях вновь царит политика силы. Любые взаимодействия —  торговые, инвестиционные, финансовые, информационные и миграционные — могут использоваться в качестве оружия. Это требует смены наших представлений о европейской интеграции и наших отношениях с остальным миром. В частности, это предполагает решительные действия по трем направлениям:

1. Укрепление европейской экономической безопасности

Во-первых, безопасность Европы следует понимать шире. Во время пандемии COVID-19 мы обнаружили, что в Европе больше не производились медицинские маски и парацетамол. А наша серьезная зависимость от российских энергоносителей укрепила уверенность Путина в том, что Европа не сможет отреагировать на его полномасштабное вторжение в Украину.

Из-за чрезмерной зависимости от поставок многих видов стратегических товаров из ряда стран мы оказались в опасном положении. Мы, европейцы, слишком долго жили с иллюзией, что для установления мира на всей Земле будет достаточно проводить политику «мягкой торговли» («doux commerce»). На горьком опыте мы поняли, что мир устроен не так.

Именно поэтому мы решили устранять риски для собственной экономики, ограничивая чрезмерную зависимость и принимая меры, в частности, в области сырьевых материалов и важнейших комплектующих для экологических и цифровых преобразований.

Наша стратегия экономической безопасности направлена на устранение рисков, а не на разрыв связей. ЕС всегда был готов к торговле и инвестированию и хотел бы, чтобы так оно и было.

Мы работаем на устранение рисков, а не на разрыв связей. Европейский Союз всегда был готов к торговле и инвестированию и хотел бы, чтобы так оно и было. Под устранением же рисков мы, в частности, понимаем налаживание торгово-инвестиционных связей с Латинской Америкой и Африкой для диверсификации цепочек поставок.

Конкретно в отношениях с Китаем нам нужно снизить чрезмерную зависимость в ряде сфер, особенно тех, которые играют важную роль в экологических и цифровых преобразованиях, а также сбалансировать наши торговые отношения. Перебалансировка является срочной задачей. В прошлом году дефицит торгового баланса с Китаем составил невероятную сумму в €291 млрд, т. е. 1,7% ВВП ЕС.

Перебалансировка наших торговых отношений с Китаем является срочной задачей. В прошлом году дефицит торгового баланса составил невероятную сумму в €291 млрд, т. е. 1,7% ВВП ЕС.

Буквально в прошлом месяце китайское правительство заявило о планах крупных вложений в высокотехнологичное производство. Это значит, что наш технический сектор в ближайшие годы столкнется с еще более ожесточенной конкуренцией. Крайне важно защитить нашу промышленность от нечестной конкуренции. Мы уже начали делать это в случае с производителями электрокаров, солнечных батарей и других экологически чистых производств.

У нас очень разные ценности и политические системы, а также противоположные взгляды на всеобщность прав человека, однако надо понимать, что и возвращаться к противостоянию мировых блоков мы не хотим. Для этого мы стали слишком взаимозависимы. И сотрудничество с Китаем необходимо для решения таких главных общемировых проблем современности, как изменение климата.

2. Перенос вопроса обороны в центр европейской политики

Хотя понятие безопасности шире понятия обороны, не приходится сомневаться в том, что оборона была и будет основой любой стратегии обеспечения безопасности. Агрессивная война России против Украины показала нам, что в Европу снова вернулись территориальные притязания и применение насильственной военной силы, которые мы на интеллектуальном уровне отвергли.

Теперь, когда на американскую помощь Европе уже не приходится уверенно рассчитывать, эта война становится экзистенциальной угрозой для ЕС. Если Путину удастся уничтожить независимость Украины, на этом он не остановится. Если он, несмотря на явную поддержку Украины европейской и американской общественностью, победит, это станет опасным сигналом о нашей неспособности отстаивать наши убеждения.

Нам нужно сменить парадигму европейской обороны. Наш Союз строился на основе внутреннего рынка и экономики, и это помогло установить мир между народами Европейского Союза. Но продолжать двигаться в том же направлении уже нельзя. Мы слишком долго делегировали поддержание нашей безопасности Соединенным Штатам, а последние 30 лет, после падения Берлинской стены, молчаливо разоружались.

Мы должны взять на себя стратегическую ответственность и научиться самим защищать Европу, создав в рамках НАТО активный европейский компонент.

Мы должны взять на себя стратегическую ответственность и научиться самим защищать Европу, создав в рамках НАТО активный европейский компонент. И сделать этот скачок нужно очень быстро. Не потому, что мы намерены воевать — наоборот, мы хотим предотвратить это за счет средств убедительного сдерживания любого агрессора.

Это не означает создания общеевропейской армии. Оборона находится и в обозримом будущем останется в исключительной компетенции стран ЕС. В первую очередь это предполагает увеличение расходов на национальном уровне. За 2023 год мы в среднем тратили на оборону по 1,7% своего ВВП, и необходимо поднять эту долю до более 2%.

Но, что еще важнее, нужно расходовать согласованно, чтобы заполнять пробелы, избегать задвоений и повышать оперативную совместимость. В данный момент наши армии совершают совместно лишь 18% закупок техники, хотя еще в 2007 году мы определили ориентир в 35%.

Срочный скачок вперед необходим и в оборонной промышленности. С начала войны против Украины 78% новой техники армии государств ЕС закупили в третьих странах. За последние месяцы мы добились важных успехов, но нам все еще трудно обеспечить достаточные поставки боеприпасов Украине. Кроме того, у нас есть и серьезные качественные сложности с такими новыми военными технологиями, как беспилотники и искусственный интеллект.

Важным уроком войны против Украины стала решающая роль превосходства в технологиях. Особенно когда противник не ценит человеческие жизни.

Важным уроком войны против Украины стала решающая роль превосходства в технологиях. Особенно когда противник не ценит человеческие жизни. Нам нужно создать собственную оборонную промышленность для удовлетворения наших нужд.

А для этого нужно много вкладываться. Наиболее перспективные направления здесь — это, во-первых, изменение кредитной политики Европейского инвестиционного банка с открытием ЕИБ возможности инвестировать в оборонный сектор, а во-вторых — выпуск общеевропейских облигаций, что мы уже успешно делали в пандемию COVID-19. Однако это еще лишь предварительно обсуждается нашими странами, и совершенно необходимо заручиться поддержкой их всех.

Скачок в обороне также требует сдвига в мышлении. Производители вооружений говорят, что им трудно привлекать самых талантливых инженеров. А частные инвесторы зачастую не хотят вкладываться в оборонные предприятия. Каждый европеец должен понять, что эффективная оборона — необходимое условие выживания нашей социальной, экологической и демократической модели.

 3. Предотвращение ситуации «все против Запада»

В непосредственной близости от нас идет не только война против Украины. Зверские теракты ХАМАС против Израиля и чрезмерные ответные меры с израильской стороны продолжаются, грозя разнести войну по всему Ближнему Востоку, что мы и видим по нападению Ирана на Израиль в эти выходные. Наша реакция на этот конфликт ставит под сомнение способность Европы быть эффективным геополитическим игроком.

В отношении Украины мы доказали, что можем решительно реагировать, потому что мы были едины. Но в ситуации с десятками тысяч убитых, в основном женщин и детей, а также двумя миллионами голодающих, мы до сих пор не можем остановить бои в Газе, прекратить гуманитарную катастрофу, освободить заложников и начать эффективную реализацию модели двух государств, ведь только она может обеспечить региону стабильный мир.

Наше влияние на этот конфликт, столь непосредственно затрагивающий наше будущее, ограничено не от нехватки средств. Мы ведущий партнер Израиля в торговле, инвестициях и межчеловеческих обменах, и с этой страной у нас самое комплексное соглашение об ассоциации. Мы же являемся основном источником международной финансовой поддержки палестинского народа.

Но до сих пор мы довольно малоэффективны из-за разногласий внутри ЕС, который обязан принимать решения единогласно. В своей общей позиции мы порой не поспевали за США, например, в вопросе санкций против поселенцев, совершающих акты насилия на Западном берегу реки Иордан. Кроме того, нам случалось давать и неоднозначные сигналы, например, касательно поддержки БАПОР.

Расколы дорого обходятся нам в отношениях не только с арабским миром, но и со множеством стран Африки, Латинской Америки и Азии. Различия в реагировании на войну в Украине и в Палестине широко используются российской пропагандой. И эта пропаганда довольно успешна, как видно, в частности, по странам Сахеля, поскольку накладывается на уже существовавшие претензии к неравному распределению вакцин от COVID-19, слишком ограничительной миграционной политике, нехватке финансирования для борьбы с изменением климата и представленности стран мира в международных организациях по модели 1945 года, а не современности.

В ближайшие месяцы нам нужно решительно действовать, чтобы предотвратить консолидацию альянса «все против Запада», в том числе в результате конфликта на Ближнем Востоке. Чтобы эффективно бороться с этой угрозой, нужно придерживаться своих принципов. Во всем. И не только на словах, но и применяя свои средства, когда эти принципы нарушаются. Решительность, проявленную нами в поддержке Украины, следует применять и ко всем остальным странам мира.

Скачать книгу «Европа между двумя войнами»