О полюсах и власти: к какому миру мы движемся?

Сегодняшний хаотичный мир непросто уложить в аккуратные логические схемы, поскольку, как я уже пояснял на конференции «Положение Союза» во Флоренции, одновременно наблюдается множество событий и тенденций:

Во-первых, между США и Китаем идет стратегическая конкуренция, все больше столкновений в сферах торговли, технологий и безопасности, а также соперничество моделей общественного строя и управления. Во многих смыслах это сегодня основная сила, определяющая структуру мира.

Во-вторых, мы видим, что глобальной модели открытых рынков, торговой интеграции и взаимозависимости бросает вызов модель, основанная на идеях экономической безопасности, промышленной политики и государственного вмешательства. Соображения безопасности отодвигают экономическую интеграцию на задний план. Доверие и оптимизм уступают место недоверию и пессимизму. Поговаривают о новом Вашингтонском консенсусе.

Мы не знаем, будет наш мир двух- или многополярным. Кто-то убежден, что мы движемся к модели двух соперничающих блоков с разными экосистемами безопасности и ИТ, финансово-платежными системами и т. д. Кто-то предвидит образование мира «сложной многополярности», в котором, помимо США и Китая, инициативу проявят другие страны и основные игроки будут подстраховываться и поддерживать отношения в сделочном режиме.

Будущее нам неизвестно, и мы можем только пытаться построить его с учетом следующего:

1. В этом новом мире возникают новые силы, с собственными интересами и точками зрения, которые они стремятся отстаивать, включая желание сделать многостороннюю систему более представительной. Это нормальная, логичная тенденция, которой не избежать и которую, более того, стоит приветствовать.
2. То, насколько мир будет основанным на правилах или силе, важнее того, будет он двух- или многополярным. Поэтому мы как ЕС должны всегда подчеркивать абсолютную необходимость сильных многосторонних институтов и обязательных согласованных правил, регулирующих отношения всех государств, как крупных, так и малых. Нам также нужно настаивать на том, что демократия, права человека и соблюдение международного права в интересах всех людей, проживающих как в уже сложившихся, так и в формирующихся державах.  
3. Нужно строить будущее совместно со странами и народами развивающегося мира в Африке, Индо-Тихоокеанском регионе и Латинской Америке. Их решения в области безопасности, борьбы с изменением климата, управления интернетом и режимов экспорта стратегических видов сырья определят будущее мира не меньше, чем решения Вашингтона и Пекина.

Трансатлантическое возрождение и ожидания плюралистичного мира

Третья наблюдающаяся тенденция: рост трансатлантической сплоченности и сплоченности в «Большой семерке», но внутри мира, распадающегося на части.

Поразительно, насколько война России против Украины повысила сплоченность трансатлантического альянса и даже возродила его. Раздоры 2021 года по поводу того, как были выведены американские войска из Афганистана, или формирования альянса AUKUS прекратились, несмотря на довольно принципиальные столкновения мнений при администрации Трампа.

Война в Украине показала, что общего у США, Канады и европейцев. Помимо того, что мы сообща делаем для Украины, есть общее ощущение обновления: все чувствуют целеустремленность и готовность платить цену, чтобы отстоять принципы международного верховенства права, свободы и демократии, подвергающиеся атаке со стороны ревизионистских сил.

Разумеется, политические разногласия, как всегда, остаются. Будь то протекционистские аспекты Закона о снижении инфляции, наши стычки по поводу ВТО или разница в подходах к борьбе с изменением климата (субсидии или взносы за углеродные выбросы). Но по стратегическим вопросам мы идем плечом к плечу — по крайней мере, с администрацией Байдена.

К сожалению, этому трансатлантическому единению и сплочению «Большой семерки» сопутствует усиление политических расколов с развивающимися странами. Как написал Дэвид Милибенд в Foreign Affairs под красноречивым заголовком «Мир за пределами Украины»,

Убежденность Запада относительно сути войны и значения ее последствий сталкивается в других странах в лучшем случае со скептицизмом, а в худшем – с откровенным презрением.

Он также подчеркивает, что причины раскола лежат не только в восприятии войны в Украине:

Раскол между Западом и остальным миром не ограничен правдой и неправдой об этой войне. Это результат глубокого раздражения — а откровенно говоря, гнева — вызванного неправильным управлением глобализацией с конца холодной войны под предводительством Запада.

Различия восприятия войны в Украине уходят корнями в историческую и географическую специфику, разницу политических приоритетов и проч. Обсуждать их нужно спокойно, параллельно поясняя, что мы мобилизовали силы для устранения общемировых последствий войны, которую не начинали и которой не хотели, как уже подчеркивалось на последнем заседании Совета по иностранным делам при обсуждении плана действий в отношении геополитических последствий российской агрессии.

Но проблема действительно глубже. На так называемом «Глобальном Юге» широко распространено мнение о том, что так называемый «Запад» недостаточно активен и одновременно своекорыстен в ряде важнейших вопросов, касающихся мировой справедливости: ликвидации задолженности, финансирования климатических инициатив, реформирования международных финансовых учреждений и, в конечном счете, представленности и влиятельности за столами, где принимаются важнейшие мировые решения.

И тут необходима терминологическая оговорка. Термины «Запад» и «Глобальный Юг» не очень точны и не слишком подходят для описания новой реальности: «Запад» — понятие, берущее истоки из холодной войны и не включающее в себя многие страны вне НАТО, принадлежащие к демократическому миру и ощущающие себя его частью (например, Японию, Южную Корею и т д.).

Использование же термина «Глобальный Юг» придает некое единство весьма пестрой в реальности группе стран, сильнейшим образом различающихся по условиям, чаяниям и позициям. Например, тот факт, что Министр иностранных дел Саудовской Аравии сказал мне, что его страна принадлежит к «Глобальному Югу», показывает, как широко понимается этот термин. Так или иначе, все мы заинтересованы в использовании понятийного аппарата, способствующего поиску взаимопонимания и предотвращающего блочное мышление.

Однако безотносительно терминологии необходимо серьезно относиться к ожиданиям и претензиям развивающихся стран. И не только потому, что нам нужна их поддержка при голосованиях по Украине в ООН — хотя мы не прекратим говорить, что, учитывая то, какие принципы стоят на кону, эта война затрагивает всех и вредит всем. В основном же потому, что сейчас в мире идет битва нарративов и даже больше — битва предложений.

Мы очень заинтересованы в сохранении международной системы, основанной главным образом на правилах, а не на силе. А это, в свою очередь, требует демонстрации неопределившимся странам и другим партнерам, что эта система работает на них; что ее можно реформировать под решение новых проблем; и самое главное — что мы принимаем всерьез понятия равенства и справедливости.

Многие заняли выжидательную позицию по войне в Украине не столько, потому что они поддерживают уничтожение Украины Россией. Скорее, это вызвано ощущением двойных стандартов и разочарованием от того, что другие вопросы не решаются с такой же скоростью и с таким же огромным привлечением ресурсов, которые были мобилизованы для Украины.

На весенних встречах МФВ и Всемирного банка преобладающее настроение развивающихся стран было примерно таким. Если цитировать вольно: на помощь вашим банкам после финансового кризиса деньги были; на помощь вашим компаниям и гражданам во время пандемии и для смягчения последствий роста цен на энергоносители и продовольствие деньги были; а когда мы просим денег на закрытие задолженности или климатические проекты, вы нам говорите, что денег больше нет.

Выдающийся индийский дипломат Шившанкар Менон в этом году в журнале Foreign Affairs высказался резко:

Многие развивающиеся страны, отчужденные и раздосадованные, считают, что война в Украине и соперничество Запада с Китаем отвлекают от таких острых вопросов, как долг, изменение климата и последствия пандемии.

На эту тему можно спорить и, возможно, желать большей солидарности от тех, кто в прошлом был жертвой силовой политики и империализма, с теперешней жертвой российского империализма, т. е. с Украиной. Однако нет смысла отрицать существование нереализованных ожиданий и закономерных требований, к которым мы в ЕС, а также наши основные союзники должны прислушиваться и на которые должны реагировать.

Генеральный секретарь ООН Гутерриш высказал похожие идеи, и интересно, что на встрече с лидерами ЕС в прошлом марте он первым делом указал на необходимость реализации этой повестки, касающейся мировой справедливости. 

Пора проводить глобальные реформы и осуществлять правосудие

В ближайшие недели и месяцы пройдет несколько важных встреч и саммитов, которые мы должны сделать результативными. 22-23 июня в Париже состоится Саммит по новому глобальному финансовому пакту. В сентябре в ходе сессии Генеральной Ассамблеи ООН пройдут Саммит по Целям устойчивого развития (ЦУР) и Саммит по климатическим целям. А в декабре в Объединенных Арабских Эмиратах пройдет 28-я Конференция сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата (COP28).

Нужно мыслить масштабно и рассматривать эту цепочку мероприятий как стратегическую последовательность. Необходимо разработать комплексное «предложение» по сокращению задолженности и специальным правам заимствования, реформам, доступу к частному капиталу, климатическому финансированию, а также, да, по реформированию многосторонних банков развития и их руководящих структур.

Как обычно, вклад ЕС и его стран лучше, чем у других, и больше и при этом недостаточно оценен. Мы остаемся крупнейшим источником официальной помощи в целях развития и гуманитарной помощи; мы предоставляем 30% всего клтматического финансирования в мире; по вопросу задолженности мы представляем прогрессивное крыло «Большой двадцатки», а посредством инициативы «Глобальный портал» мы конкретизируем принятые нами обязательства по совместной работе над качественными инвестициями и инфраструктурной сопряженностью.  

Но этого, разумеется, все же недостаточно. Нужды и ожидания превышают все сделанное нами до сих пор. Кроме того, нужно составлять более цельную картину внутри ЕС: решения по всем этим вопросам распределены между различными группами и сообществами (между министерствами финансов, развития и климата, между ЕС и его странами, между частным и государственным сектором и т. д.). Нам потребуются героические усилия, чтобы слить все воедино, устранить разобщенность и объединить людей. Мы говорили об этом на последнем заседании Совета по иностранным делам с министрами развития, и все согласились с тем, что на кону стоит наша репутация.

В международной политике важны восприятие и репутация, особенно во времена возникновения новых центров власти. Нам нужно быть внимательней к тому, как нас и наши действия воспринимаются во многих частях света.

Мы часто и правильно говорим, что хотим победы Украины и сделаем для этого все необходимое. Такие же обязательства нужно взять на себя и для победы на суде общественного мнения. Это необходимо для установления нужного уровня доверия и разрешения многочисленных общемировых кризисов, с которыми мы столкнулись.